Черный Зверь и Белый Зверь

Легенда рассказывает, что однажды Кучуму, потомку Чингисхана и сибирскому царю, чья власть была крепка, а владения обширны, было дано странное видение. Он увидел, как на песчаный остров, что при слиянии Тобола и Иртыша, из иртышских вод вышел большой белый зверь, а из тобольских — небольшой черный. Первый напоминал седого косматого волка, а второй походил на охотничью собаку. Звери сошлись и начали драться. Черный зверь убил белого; белый зверь три дня лежал мертвый, на четвертый же внезапно вскочил и скрылся в воде.

Кучум потребовал, чтобы шаманы разъяснили ему, что означает это явление. Шаманы сказали царю, что большой зверь означает его, Кучумово царство, а малый черный — русских воинов, которые придут, чтобы подчинить Сибирь. Кучум настолько был разгневан услышанным, что приказал разорвать прорицателей лошадьми.

Когда холодным октябрьским утром 1582 г. Ермак и его воины вступили в сибирскую столицу — гордый Искер, город был пуст. Мы не знаем, вспоминал ли Кучум, покидая свою крепость, то предсказание. Но одно нам известно точно — седой волк не собирался сдаваться судьбе. Царь знал, что борьба не окончена, что ему есть куда отступать.

Далекие восточные окраины Сибирского царства, Бараба и Приобье, теперь становились естественной базой Кучума для продолжения борьбы за иртышские земли. Население этих мест — племена барабинцев и чатов, были давними подданными сибирских царей, исправно платя дань и поставляя воинов в ополчение. Со временем новой столицей Сибирского царства стала Ирмень — ханская ставка на левом берегу Оби.

Прошло полтора десятка лет лет. Ермак погиб в иртышских водах. Зазвенел колоколами Тобольск — стольный град русской Сибири. Сеть грозных острогов покрыла новые владения России. Одним из таких острогов стал Тарский город — восточный форпост русских. Дальше — на территории нынешней Новосибирской области — раскинулись немирные земли царя Кучума. Не раз Москва пыталась привлечь царя на русскую службу и хоть таким способом закончить войну. Кучум, "вольный человек и царь", как он себя называл, либо отвечал отказом, либо не отвечал совсем.


Год Судьбы

Тем временем, к тарскому воеводе все чаще стали поступать известия о том, что сибирский царь собирается с силами, готовится воевать и даже заложил крепость в верховьях Иртыша. По замыслу Кучума, этой крепости суждено было сыграть важную роль в его борьбе с тарским воеводой. В 1595 г. отряду тарских ратников во главе с Борисом Доможировым удалось захватить возводимый на Иртыше город и заставить Кучума вновь отступить в глубь своих владений. На следующий год в результате нового похода тарцев были возвращены "под высокую руку" пять татарских улусов, которые уже присягали Москве, но потом переметнулись к Кучуму. Но уже в 1597 г. Кучум собирал дань с земель, вплотную прилегавших к Таре.

1 августа 1598 г. тарскому воеводе был доставлен царский указ. Борис Годунов приказывал, собрав силы, раз и навсегда покончить с "беглым" властителем. Спустя три дня, Андрей Матвеевич Воейков, младший воевода Тары во главе войска из 700 стрельцов и казаков и 300 служилых татар, выступили из Тары в последний поход против Кучума.

Переправившись через Иртыш, войско к 15 августа достигло Убинского озера. От местных жителей стало известно, что царь со двором и пятью сотнями войска недавно ушел к Оби, в свою главную ставку. Решено было не терять времени. Четыреста русских, скача днем и ночью, на пятый день вышли к Ирмени. Битва, решившая судьбу Сибирского царства, началась на заре. Чем выше поднималось солнце, тем жарче разгорался бой, в котором с обоих сторон участвовало более 800 человек. К полудню все было кончено. Татары потерпели сокрушительное поражение. В бою пали брат и двое внуков Кучума, 21 князь и более 300 рядовых воинов.

Однако 50 всадникам ханской гвардии удалось вырваться из окружения и уйти вниз по Оби, к землям чатов. Этот отряд был настигнут людьми Воейкова и разбит. Бой произошел там, где впоследствии стояло село Верхние Чемы, а сейчас воздвигнута Новосибирская ГЭС.

Удалось уйти и самому Кучуму. "Утек Кучум с бою, в судне, вниз по Оби-реке, сам-третий", укрывшись "на лесу, вниз по Оби-реке, от кучумова побою в двух днищах". Приведенные сообщения союзных русским татар, свидетельствуют, что Кучум нашел себе убежище в том месте, где сейчас находится Новосибирск. Возможно, что этим убежищем послужило так называемое Чертово Городище — крупная чатская крепость, стоявшая на месте нынешнего парка Кирова. Выждав время, Кучум вернулся на место битвы и в течение двух дней хоронил убитых. Вскоре после этого, некогда грозный царь навсегда покинул наши места, уйдя вверх по Оби, навстречу близкой смерти от предательского кинжала. А барабинцы и чаты смирились с гибелью Сибирского царства и заявили посланцам Воейкова о готовности признать власть русского государя, уже давно носившего титул "царя сибирского".


Подземный дворец хана

Начав с легенды, хочется закончить другим преданием.
По рассказам старожилов деревни Чёмы, среди одного из болот лежит невысокий остров, весь поросший мшистым сосняком. Посреди острова и по сей день сохранился ход, обложенный каленым кирпичом. Ведет он куда-то глубоко под землю.

Старики утверждают, что когда-то в этом подземелье была оружейня хана Кучума, где закованные в цепи кузнецы день и ночь ковали клинки и доспехи. Там же была и его подземная сокровищница, хранившая неисчислимые богатства хана. Именно в этом подземном дворце скрывался он позже, после разгрома русскими его войска, — до самой своей смерти. Когда же Кучум умер, то был похоронен верными людьми тут же — в своем подземном жилище.

По этим же рассказам, ход, обложенный камнем, служил всего лишь для выхода дыма из подземных печей. Настоящий же вход в бывшее обиталище Кучума расположен в нескольких десятках шагов. Вход этот закрывает крепкая потайная дверь, надежно скрытая после смерти сибирского царя его людьми. Говорят также, что на остров наложено заклятье, и что тот, кто однажды на нем побывал, уже больше никогда не найдет на него дорогу.


Вадим Журавлев
www.mustagclub.ru

ХАН КУЧУМ.

По предыдущим главам мы знаем о том, что хан Кучум, убив хана Ядкара, завладел его троном. О хане Кучуме было сказано, что, хотя он правил в Сибири довольно долго, простой казак с Дона Ермак Тимофеевич отнял у него все земли.

Решив посвятить хану Кучуму целую главу, мы до сих пор ограничивались короткими сведениями о нем. Для того чтобы заняться его подробным жизнеописанием, необходимо было ввести в наше повествование казачьего атамана Ермака, что мы и сделали.

Как и хану Узбеку^43-2 в Золотой Орде, Кучуму, без сомнения, принадлежит заслуга распространения ислама среди сибирских народов. Вот почему мы не могли поставить его в один ряд с прочими сибирскими ханами. Отнести его жизнеописание в конец рассказа о Ермаке нам показалось несправедливостью в отношении него. Поскольку хан Кучум не был черствым, вроде Ядкара, человеком и душе его не были чужды высокие порывы, он заслужил честь, чтобы его памяти была посвящена отдельная глава. Исходя из таких соображений, приступаем к нашему рассказу.

Родословная Кучума.

Судя по словам Абульгази, род хана Кучума в тринадцатом колене соединялся с родом Чингисхана. Это представляет интерес, а потому приведу рассуждения историка слово в слово: "Сыном Чингисхана был Джучи хан, его сын - Шайбан хан, его сын - Бахадур хан, его сын - Джучи-Бука, его сын - Бадакул, его сын - Менгу-Тимур, его сын - Беккунде, его сын - Али-оглан, его сын - Хаджи-Мухаммед хан, его сын - Махмудек, его сын - Апак хан, его сын - Тулык хан, его сын - Шамай султан. Сыном упомянутого Махмудек хана был Муртаза хан, а его сыном был Кучум хан". Выходит, Кучум хан - сын Муртазы хана, Муртаза хан - сын Махмудека, Махмудек - сын Хаджи-Мухаммеда, Хаджи-Мухаммед - сын Али-оглана, Али-оглан - сын Беккунде, Беккунде- сын Менгу-Тимура, Менгу-Тимур - сын Бадакула, Бадакул - сын Джучи-Буки, Джучи-Бука - сын Бахадура, Бахадур - сын Шайбана, Шайбан - сын Джучи, Джучи - сын Чингиза.

Марджани так пишет по этому поводу: "Пятый сын Джучи хана Шайбан хан жил в двенадцати километрах от Тобола, в стольном городе детей своих - Сибири, последним названием которого был Искер. С древних времен Хаджи-Мухаммед хан бине Али бине Беккунде бине Менгу-Тимур бине Бадакул бине Джучи-Бука бине Шайбан бине Джучи. После - сын Махмудек хан, сын Ибрагим хан, славный Сабак хан. После - сын Тулукходжа хан, после - сын Шамай хан, после - сын Ураз хан, после - сын Бахадур хан, после - сын Гумар Джида Муртаза хан бине Ибрагим хан, после - сын Кучум хан".

Думается, как и прочие свидетельства почтенного Марджани хазрета о Кучуме, его записи о родословной этого хана не вполне точны. На первый взгляд, они мало чем отличаются от слов Абульгази, однако, при более пристальном рассмотрении, обнаруживается очень большая разница. То, что пишет Абульгази, можно привести в соответствие с историей, написанной русскими, а вот версия Марджани часто ставит в тупик. Если принять, по Абульгази, что отец Кучума Муртаза был сыном Махмудека, то у Марджани он - сын хана Ибрагима. Если первый утверждает, что Муртаза был сыном Махмудека и что Ибрагим доводится ему братом (Муртазе), то второй пишет, что Муртаза - сын хана Ибрагима. Если Ибрагим, которого Марджани считает отцом Муртазы, является тем самым Ибрагимом, что был сыном Махмудека, то получается, что Муртаза доводится Махмудеку внуком. Все это очень путано. А как понять слова: "...после - сын Гумар Джида"? Нет, не сходятся концы с концами.

В знании родословной тюркских народов никто не может сравниться с Абульгази, а потому мы относимся к его записям с полным доверием. Мы не станем считать отца Кучума сыном Ибрагима. Запомним, что Муртаза был сыном Махмудека. А Ибрагим был Муртазе родным братом.

Господин Миллер^44-1 тоже считает Муртазу сыном Махмудека. Вот только, считая Махмудека и Ибрагима по прозвищу Апак родными братьями, а отцом их Хаджи-Мухаммеда, он ошибается. Потому что Ибрагим с Махмудеком вовсе не братья, а первый доводился второму сыном.

У Абульгази, как и в русской истории, между Джучи-Букой и Шайбан ханом есть еще хан Бахадур. Следовательно, Джучи-Бука был сыном Бахадура, а Бахадур - сыном Шайбана. Тогда как, по Марджани, Джучи-Бука не внук Шайбана, а его сын^45-1. В данном случае мы снова занимаем сторону Абульгази и русских историков.

Прародина Кучума.

В некоторых легендах, записанных историками^45-2, говорится, что Кучум был выходцем из Бухары. Но этому вряд ли можно верить. А вот то, что родиной его были киргизские степи^45-3, не вызывает сомнения. Конечно же, русские ученые специально не занимались выяснением вопроса, откуда родом был хан Кучум - из Бухары или степей, - однако во многих местах хотя и мельком, но ясно сказано, что вышел он из киргизских степей.

Прежде чем приступить к свидетельствам русских историков, заглянем в книгу Абульгази.

Мы уже отмечали, что Кучум был из рода Шайбан хана. Шайбан был пятым сыном Джучи хана, младшим братом знаменитого Батыя. Поскольку Кучум был из рода Шайбана, нам очень важно выяснить, где находилось становище Шайбана.

Вот что пишет по этому поводу Абульсади: "После он сказал (т.е. Батый брату своему Шайбан хану): "Пусть дом твой будет между домами старшего нашего брата Алчына и моим. Весну проведем на Ыргызе и Уре, летом же двинемся в сторону Уральских гор до восточного берега Жаека, а на зиму - в Каракумы, вдоль реки Сыр до Джусу и реки Сары". Вот и выходит, что джайлау Шайбана, дальнего деда Кучума, находился в киргизских степях. Бахадур, Джучи-Бука, Менгу-Тимур были в тех краях ханами. После Менгу-Тимура его ханство наследовал сын Фулад (Пулад), который был родным братом Беккунде. Сыновья Фулада, наследовавшие ханство, так и кочевали между Жаеком и Сыр-дарьей.

Хотя эти сведения и не дают прямого ответа на вопрос, являются ли степи родиной Кучума, все же становится ясно, что деды его, которые были старше Беккунде, кочевали в степи. Дети Фулада, родного брата Беккунде, жили в степи так же, как жили их отцы и деды. Они были ханами. Что же до детей Беккунде, которым не довелось стать ханами, то хотя кочевать им было не столь радостно, зато надежно. Насколько известно мне, о дедах хана Кучума - Беккунде, Али Хаджи-Мухаммеде - сведений в истории нет. Объяснить это можно лишь тем, что они не были известными ханами, а лишь скромными предводителями малых племенных союзов.

А теперь обратимся к русской истории. В 1636 году, т.е. через 38 лет после последнего поражения, нанесенного Кучуму русскими, Савва Есипов писал в своей летописи^46-1: "Сын Муртазы Кучум из Казахской орды, с очень многими своими воинами подступив к городу Сибири и взяв его, убил Ядкара и Бикбулата, а сам сделался царем всея земли сибирской. Он подчинил себе многие народы. Прежде чем бог разгромил его царство и отдал его в руки православных христиан, царь Кучум многие годы свободно и спокойно правил в Сибири, собирая ясак". Есипов выражается прямо: "Кучум из Казахской орды".

В 1570 году, в бытность князя Никиты Ромодановского военачальником в Перми, явившиеся из Сибири люди похитили троих жителей города. Один из троих был человек по имени Ивашка Поздеев. Он видел хана Ядкара, и тот сказал ему: "Я воюю теперь с казахским ханом. Он одолеет меня и сядет в Сибири", т.е. станет царем Сибири^46-2. В 1556 году хан Ядкар, посылая Ивану IV ясак, жаловался, что на него шайбановский царевич войною наступает, т.е. хан из рода Шайбана^46-3. Это, без сомнения, был хан Кучум^46-4.

Один из приближенных Кучума (по легенде даже сын его) по имени Мухаммедкул, попав к русским в плен, был отправлен в Россию. Там находился на службе и именовал себя Алтауловичем. Небольсин связывает это имя (алты аул - шесть деревень) с названием небольшого племени, кочевавшего возле Арала, и полагает, что племя это имело связи с Бухарой и Хивой. Думается, люди, называвшие Кучума бухарцем, имели в виду именно эти связи. Господин Миллер по этому поводу высказывается так: "Когда правили Ядкар с Бикбулатом, на Иртыш явился из Казахской Орды хан по имени Кучум, сын Муртазы, с войском и захватил город Сибирь. Убив обоих родственников, взял власть в свои руки".

Господин Фишер пишет: "В городах Сибири - Тобольске, Тюмени, Туринске, Таре, Томи - очень много людей с бухарскими фамилиями. Некоторые полагают, что они пришли в эти края вместе с Кучумом. Однако Кучум не из Бухары, он степной казах, кочевавший между реками Жаек и Сырт^47-1".

Все это недвусмысленно подтверждает справедливость наших слов о том, что прародиной Кучума была Казахская орда в казахских степях.

Ханство Кучума.

Мы уже писали, какой страх внушал Кучум Ядкару, что тот жаловался русскому царю на него. Кучум начал беспокоить Ядкара с 1556 года, а то и раньше. Однако, чтобы сломить его окончательно, потребовалось еще несколько лет - нужно было собрать силы. В 1557 году, когда его послы доставили в Москву пушнину, Ядкар все еще был ханом.

Хотя в старых русских книгах по истории не уточняется, когда именно власть над Сибирью перешла к Кучуму, в исследованиях более позднего периода такая дата появилась - 1563 год^47-2. Если помните, 16 сентября 1563 года царь Иван выпустил из темницы посла Ядкара Чибичина.

Понятно, что сибирцы перестали платить дань лишь по той причине, что власть перешла к другому хану. Не было смысла держать в тюрьме подданного несуществующего хана.

Избавившись от прежних правителей, Кучум стал спокойно править в Сибири, татары, жившие по Иртышу и Тоболу, как и обитатели Барабинских степей, стали подвластны ему.

Барабинские татары, с древних времен управлявшиеся местными племенными вождями и не входившие в состав крупных государств, были подчинены Кучумом силой, ибо земля их примыкала к границам Сибирского ханства. Входили ли в ханство Кучума татары, населявшие берега Торы и Исета, сказать трудно, потому что сведений об этом нигде нет. Судя по древним летописям, татары тех мест не подчинялись Кучуму. В тех старых книгах говорится, что граница ханства Кучума простиралась до устья Торы. Тархан Кала был крайним приграничным городом.

Когда русские брали Тюмень, там был свой хан, отстаивавший независимость, и народ был ему послушен. Башкиры тоже отрицают, что когда-либо были под властью Кучума. Конечно, когда речь идет о башкирах, живущих по эту сторону Урала, такие слова справедливы, а что до башкир, живших на сибирской стороне гор, подобное утверждение кажется сомнительным. После распада Золотой орды башкиры разделились на три части: жившие по реке Узень стали относиться к Астраханскому ханству, селившиеся по Ику и Жаеку отошли к Казанскому ханству, а те, что обитали в горах Урала и на восточном склоне гор, платили ясак сибирскому хану^48-1. Остяки и вогулы сами признают, что были подчинены Кучуму. Правда, вогулы с низовий Иртыша вроде бы не должны были входить в состав Сибирского ханства. Те же, что жили в верховьях, по соседству с татарскими областями, не могли быть независимы от Кучума.

Имя сибирского хана несколько лет не упоминалось в русских летописях, но, начиная с 1570 года, стало появляться снова. Известно, что в 1569 году в московской тюрьме сидел сибирский татарин по имени Гайса. Нигде нет свидетельств о том, что он был послом Ядкара или Кучума, также неизвестно, когда и за что он был наказан. Можно лишь догадываться, что человек этот прибыл все же от хана Кучума.

Позже царь помиловал Гайсу, приказал с обозом проводить его до Перми; дальше Никита Ромодановский должен был доставить его к сибирской границе. Гайса выехал из Москвы в марте 1569 года, 3 июня человек по фамилии Дубравин привез его в Пермь, а Ромодановский тут же переправил в Сибирь.

Покидая Москву, Гайса получил от Ивана грамоту для хана Кучума. Грамота не сохранилась, остались одни лишь клочки. По этой причине мы не можем привести ее полностью, только отдельные места. Иван Грозный писал хану Кучуму: "Прежний сибирский князь Ядкар был послушен нам. Ежегодно присылал из Сибири ясак со всего добра своего". Цель ясна: Ивану хотелось, чтобы поставки из Сибири не прекращались. Это все, что можно понять из старого документа.

Через год после отбытия Гайсы, 17 марта 1570 года, в Москву приехал князь Ромодановский и привез Ивану ответную грамоту от Кучума. 6 декабря 1569 года грамоту передал ему вогул Ивака, которому приказано было доставить ее в Пермь. Царя в Москве не оказалось - уехал в Александровскую слободу. Ромодановский отнес грамоту в боярскую Думу. Бояре прочитали ее, переведя на русский язык, и 21 марта 1570 года доставили Ивану IV. Эта грамота в отличие от всех посланий хана русскому царю 1569 года, сохранилась прекрасно. Поскольку переведенный текст неточен, приспособлен к русскому языку, мы решили представить здесь татарский оригинал, не внося в него особых изменений.

Хан писал: "Аллах велик. Свободный человек Кучум падишах великому князю, белому падишаху. Слыхали мы, что ты в здравии и справедлив. Земли завоевывают все народы. Но в мирное время они договариваются. Отцы наши, мой и твой, понимали друг друга и торговали. Ибо земля твоя близка к нашей. Народы маши жили в мире и злобы не таили. Люди жили спокойно и благополучно. Теперь в наше с тобой время чернь враждует друг с другом. Раньше не мог послать тебе ярлык. Потому что воевал тут с одним. Теперь этого врага одолел. Если хочешь, будем теперь дружить. А коли хочешь воевать, будем воевать. Чем виновата земля из-за пяти-шести заложников?^49-1 Я отправлю к тебе посла и купцов, так и поладим. Если хочешь жить с нами в мире, отпусти одного из тех заложников. (Хан, вероятно, имел в виду шаеха Таукина или Мамина.) Вместе с ними пришли послом своего человека. Если чей-то отец враждовал с кем-нибудь, то и их сыновья должны стать врагами. А если жили в дружбе, то и им друзьями быть. Если чей-то отец нашел друга и брата, может ли сын враждовать с ним? Мы и теперь со старшим... поладим. И родину с ним сделаем, если захочешь мира. Поскорей присылай посла. Да услышишь привет мой - кричу во весь голос, посылая свой ярлык".

Внешне послание вроде полно дружелюбия, а на самом деле смысл его таков: каким будешь ты, таким буду и я. Захочешь жить в мире, будем дружить, а воевать захочешь, буду воевать. Словом, Кучум не очень-то рвался дружить с Иваном.

Посылая ярлык хана царю, бояре написали от себя следующее: "Господину нашему царю и великому князю всея Руси Ивану Васильевичу. Рабы твои Иванец Вельский, Иван Мстиславский, Михаил Воротынский и все бояре низко тебе кланяются. Согласно воле твоей, сибирский татарин Гайса в марте из острога выпущен и отправлен в Сибирь. Князю Ромодановскому велено проводить его из Перми. Теперь князь Ромодановский привез из Перми ярлык сибирского падишаха, по-татарски писаный. Никита сказывал (о событиях тамошних), мы записали и посылаем вместе с сибирским ярлыком тебе, господину нашему".

Прочитав бумаги, Иван написал боярам ответ: "Боярам нашим Ивану Вельскому и князю Мстиславскому, а также князю Воротынскому и всем прочим боярам нашим. Вы нам запись того, что сказывал Ромодановский, и письмо сибирского падишаха, переведя, послали. Теперь нам все стало известно. Удобно ли нам вести переписку с сибирским падишахом? Отчего тот татарин отправлен был в Сибирь? Что написано было? В каком году отправлен? Что вы думаете обо всем этом? Напишите нам ваше решение, было бы хорошо. Хорошо бы также послать сибирскому падишаху грамоту без задержки. Писано в Слободе, году 7078".

Как ни старался хан Кучум сохранять свое достоинство, где-то в глубине души он, видимо, все же побаивался России. В 1572 году^50-1 к Ивану прибыли человек по имени Тамас и известный уже Гайса. Они привезли царю ярлык от хана. Документ почти не сохранился, лишь в старой книге, называемой "Титулярник", обнаружены были его обрывки. Кое-что нам все же удалось восстановить. Считаем нужным познакомить читателя с плодами наших усилий.

Сохранились такие слова: "Белому христианскому падишаху к великому князю всея Руси. Наше слово: "В поле Кучум падишах-богатырь"^50-2... Великий князь и падишах, взяв (Кучума) под свое покровительство, пусть собирает со всего Сибирского ханства ясак, как это повелось с давних времен".

Иван мог быть доволен - хан сдался. С тех пор из Сибири в казну ежегодно стало поступать 10000 собольих шкурок, а еще сто полагалось сборщику ясака. Вместе с ярлыком хана Гайса с Тамасом вручили царю яминнамэ - бумагу, в которой Кучум заверял в полнейшей своей преданности. Хотя в "Титулярнике" ни о чем, кроме ярлыка, не упоминается, все же по выражениям и оборотам речи нетрудно догадаться, что было еще яминнамэ.

С первых же слов, приведенных в "Титулярнике", видно, что начало текста написано Тамасом и Гайсой^50-3, а дальнейший текст - самим Кучумом. Переход заметен. Я неравнодушен к древним реликвиям, а потому хочу привести здесь текст яминнамэ хана, переведя на современный язык, слово в слово: "По велению Аллаха и воле великого князя всея Руси царя Ивана Васильевича, я, Кучум падишах, кланяюсь и посылаю, как того требует старый обычай, посла своего с тысячью шкурок соболей. Пусть поклянутся, наш посол с гонцом^50-4, по велению Аллаха и воле великого князя, что мы всей душой, а также знатные мужи наши всей душой, а также простой народ наш всей душой царю и великому князю верны будем. Я, Кучум падишах, скрепляю слова эти своей тамгой. Все знатные люди Сибири поставили свои подписи. Эту яминнамэ писал Мухаммедбек Ходжа сын Саиба^50-5. Год 979". С краю написано следующее: "Я, посол Тамас и гонец Гайса за нашего падишаха Кучум хана и за всех его добрых людей, также за всю землю Сибири сильно поклялись, (как велел) посол Третьяк Чабуков, едва доехав, сказал: Кучум падишаху и всем людям на этой бумаге, а также на посланном великим князем ярлыке надо поклясться, а также поставить нашему падишаху Кучуму на этой бумаге тамгу, а еще наши знаки - мой, Тамаса, и мой, Гайсы (поставили), мы не расписались, потому что писать не умеем".

Добившись от Кучума послушания, Иван отправил в Сибирь посла Третьяка Чабукова. С ним прислал грамоту. Послу было велено передать Кучуму приветствие, но ничего лишнего не говорить, только то, что наказано.

Мы уже знаем, что в 1573 году близкий родственник Кучума, Мухаммедкул, пришел на Каму, чтобы покорить Пермь. Во время похода он убил посла Чабукова.

В некоторых русских исторических книгах сказано, что Чабуков был убит Мухаммедкулом по дороге в Казахскую орду, куда был направлен царем. В других говорится, что посол ехал в Сибирь к хану Кучуму. Сам Иван Грозный в письме Строгановым от 30 мая 1574 года писал, что Чабуков был убит Мухаммедкулом по дороге к казахам, куда был отправлен послом^51-1.

Чабуков использовался для переговоров с ханом Сибири. Мы знаем, что хан Кучум был казахом, а потому про посла, отправленного к нему, можно сказать, что он, посол, ехал в Казахскую орду.

Некоторые историки^51-2 утверждают, что Чабуков был убит, когда вместе с Тамасом и Гайсой появился в Сибири. Это свидетельство лишь подтверждает нашу правоту.

Гибель Чабукова стала причиной разрыва отношений между Россией и Сибирью. На этом дружба закончилась. Сибирь была далеко от Москвы, удобных дорог к ней не существовало, а потому Иван не был опасен для Кучума. Вот почему до появления в его владениях Ермака хан жил спокойно, много делая для просвещения своего народа, приобщая его к культуре ислама.

Просветительская деятельность хана Кучума.

Ислам начал проникать в Сибирь задолго до Кучума. Мусульманские миссионеры, ученые-теологи прибывали из Бухары и терпеливо внедряли учение ислама в языческий край. Однако местные жители нередко ловили этих людей и приносили в жертву своим богам. Мусульманская вера распространялась с большим трудом. Сделавшись ханом Сибири, Кучум с самого начала взялся за дело со всей серьезностью.

Известно, что народы всегда враждебно принимали новую веру. Примеров тому в истории великое множество. Сибирь в этом отношении не была исключением. Объявив о переходе своего ханства от огнепоклонства к исламу, хан встретил со стороны народа, всегда послушного его воле, невиданное сопротивление. То и дело вспыхивали бунты. Эта реакция народа на насильственное насаждение веры была вполне естественной. Понимая, что в одиночку справиться будет трудно, хан обратился за помощью к отцу - хану Муртазе^52-1. Желая помочь сыну поскорее обратить народы Сибири в мусульманство, Муртаза отправил к нему большое войско, предводителем которого стал его сын Ахметгерей, одного ахуна, неколько мулл и абызов^52-2.

Потомки известного рода Айтуке, обосновавшиеся в городе Тара и хранящие у себя древний трактат, уверяют, что человек, к которому Кучум послал за помощью, был хан Бухары Абдулла.

Вот текст этого трактата: "Записано со слов шейха Шарбати , прибывшего из Ургенча. Сын саида Топечак саид, его сын Галяутдин саид, его сыновья Ярым саид и Миргали саид, сын Миргали Дингали Ходжа прибыл из города Тара и сказал: "Запись нашей родословной во время войны с Ермаком попала в Иртыш и утонула. Поэтому я направляюсь в Ургенч, чтобы взять запись". В то время мы, сын Юсуф бея, ваш покорный слуга, служили в Тоболе милостью Аллаха ахуном. Вот почему Дингали Ходжа попросил совета у нас. Мы, ваш слуга, хвала Всевышнему, сказали упомянутому Дингали Ходже: "Намерения ваши прекрасны, только поехать вы не сможете, дороги слишком опасны. А доберетесь туда, так назад вернуться не сможете. Вам, человеку известному, и ехать незачем, потому что из Бухары ханом Абдуллой посланы в Искер к хану Кучуму знатнейшие люди для обучения мусульманской вере. По свидетельству тех людей, со слов Шарбати шейха, приехавшего с вами, и с нашей помощью мы сами составим вашу родословную". Дингали Ходжа счел этот совет разумным и передумал ехать в Ургенч. Мы позвали шейха Шарбати и знатоков Корана. Отец наш был бием при хане Кучуме, звали его Юсуф. При жизни он рассказывал нам, что прародителем рода Дингали был саид. Мы расспросили Шарбати шейха и старцев, что известно им о родословной Дингали. Шарбати шаех сказал: "То, что Дингали - хашим и сын саида, сущая правда; родственники его живут в Бухаре и Ургенче, у старших чалма зеленого цвета, а младшие носят впереди меж ушами волосы. Хан Бухары вызвал вместе со мной Шингали из Ургенча и, присоединив к нам старшего брата Кучум хана Ахметгерея, уговорил поехать к хану Сибири". Все, кто слышал это, подтвердили: "Истинно так". После этого Шарбати шейх, прибывший с ним человек по имени Абдал Баба, а также старики, рассказали нам, с какой целью Абдулла хан прислал Дингали Ходжу. Все, что они рассказали, мы записали в тетрадь^53-1. Вот эта повесть:

В 980 году Кучум хан отправил к Абдулле хану посла с просьбой прислать шейха. Абдулла хан посовещался со своим советником Якуб Ходжой: "Верно ли будет, если отправить живущих в Ургенче Ярым саида и правителя Хан саида? Советник сказал: "из Ургенча надо послать Шарбати шейха". Абдулла хан согласился с этим, велел написать в Ургенч хакиму, Хан саиду, письмо с повелением отправить в Сибирь Ярым саида и сына шейха Шарбати. С письмом в Ургенч были направлены гонцы. В письме было написано: "К хану Бухары прибыл от Кучум хана посол с просьбой прислать саидзаду и шейха для проповеди ислама. С разрешения муфтиев и по велению шариата пошлите в Сибирь Ярым саида и Шарбати шейха в сопровождении посла хана Кучума. Проводите с почетом и снабдите всем необходимым за счет казны, дайте им в дорогу десять человек, пусть это будут хорошие люди, не старые и не слишком молодые". Письмо хана Абдуллы посол Кучума с почтением отдал в руки правителю Ургенча Хан саиду, а тот, вызвав к себе Ярым саида и нас, шейха Шарбати, дал письмо. Сначала его прочитал Ярым саид, потом дали нам, Шарбати шейху. Мы прочли и сказали: "Хан Кучум просит для проповеди веры саида с шейхом. Мы едем". Подготовившись в дорогу, отправились в Сибирь и через несколько дней приблизились к Искеру. Ехавший с нами посол сообщил хану Кучуму о нашем прибытии. Хан со слугами переплыл на лодке Иртыш и приветствовал нас. Мы сели в ханскую лодку и поплыли в Искер. Кучум хан поднял авторитет Ярым саида до больших высот, доверив ему вершить суд по законам шариата^53-2.

Мы же, Шарбати шейх, проповедовали в Тоболе. Ярым саид скончался через два года, а мы, Шарбати шейх, вернулись в Ургенч. Кучум хан снова прислал гонца, говоря: "Ярым саид умер, Шарбати шейх уехал в Ургенч, некому стало судить по законам шариата, пришлите еще саидзаду и шейха". Хан Абдулла, посоветовавшись с Якуб Ходжой, решил послать брата Ярым саида Дингали Ходжу, сына Миргали Ходжи и снова нас, Шарбати шейха. Как и в первый раз, хан собственноручно написал правителю Ургенча, тот вызвал нас, Шарбати шейха и Дингали Ходжу. Прочтя письмо, Дингали сказал: "Дам ответ через неделю". Спустя неделю мы сказали: "Хотим ехать с послами в Бухару. Оттуда отправимся к хану Кучуму". Правитель согласился. Подготовившись в дорогу, на деньги, полученные в казне, поехали в Бухару. Правитель Ургенча сопровождали нас довольно долго, потом, простившись, остались. Через несколько дней мы были в Бухаре и сообщили Абдулле хану о своем прибытии. Абдулла хан был удивлен. "Я велел вам ехать дальше Ургенча, вы зачем сюда явились?!" - сказал. "Дорога опасная,- отвечали мы,- дайте в провожатые Ахметгерея солту". Абдулла хан послал с нами Ахметгерея солту и сто человек охраны. Мы прибыли в Искер с послами Кучум хана. Свое ханское место Кучум уступил Ахметгерею. Тот был ханом четыре года. Позже тесть Кучум хана Ширай, хан над степными казахами, убил Ахметгерей хана. Кучум снова стал в Искере ханом. Он женил Дингали на девушке по имени Лягыл. В Искере мы прожили несколько лет. Потом все расстроилось. Кучум хан умер, его сын Арслан по приказу царя был отправлен в Москву. Царь сделал его ханом в Ханкирмане^54-1. У Дингали и Лягыл родились три сына - Султан-Мухаммед, Саидмухаммед, Аксаид. Жили они в укрепленном городе Тара. Кучум был женат на дочери степного хана Ширая Ляле. У них были дети - сын Арслан и дочь Лягыл, о которой уже шла речь. От среднего внука Кучума Саидмухаммеда родился мальчик Миргалисаид".

На этом месте повествование заканчивается. Все, что сказано о роли хана Кучума по распространению ислама перекликается с тем, что написано в русской истории. 980-й год по хиджре - время, когда хан отправил послов в Бухару. Это были счастливые годы в жизни хана, впереди много спокойных лет, чтобы с большим рвением заниматься просветительскими делами.

В самом деле, у хана не было более удачного выбора, чем тот, что описан в приведенной рукописи. К кому же было посылать за помощью, как не к знаменитому хану Бухары, современнику и соплеменнику Кучума?

У Абульгази сказано: "Отцы Хажи хана, Абдулла хана и Кучум хана были потомками пятого сына хана Джучи ибн Чингиза - Шайбана. Все три славных хана жили в одно и то же время и друг за другом переселились в мир иной"^54-2. Абдулла хан начал править в Бухаре в 991-м году по хиджре, т.е. через одиннадцать лет после того, как Кучум хан посылал к нему за помощью. Но противоречий здесь нет, потому что при живом отце-хане фактическим правителем был Абдулла. Его отец, Искандер хан, был невменяем^54-3 и оставался ханом лишь потому, что его сын рано проявил большие способности в политических делах. Некоторые русские историки пишут, что Абдулла правил сорок лет^55-1. Выходит, 980-й год по хиджре, указанный в рукописи, реален, хотя и не соответствует истинному времени его правления (991 - 1006 гг. по хиджре).

Просвещение народа ханом, описанное в манускрипте, совпадает с тем, что пишет о нем русская история. Но есть там некоторые несоответствия. В повествовании написано: "Сын Кучум хана Арслан был выслан по приказу царя в Москву, царь определил его ханом в Ханкирман". Во-первых, у Кучума не было сына по имени Арслан; во-вторых, ханом в Ханкирмане был другой Арслан, не сын, а внук Кучума. Арслан правил в Ханкирмане с 1614 по 1627 год. В русской истории он именуется Арсланом Алеевичем^55-2. Марджани называет его Арслан бине Али хан бине Кучум хан.

Поскольку Муртаза был небольшим ханом над степным народом, кочевавшим вблизи Бухары, и находился в зависимости от Абдуллы, Кучум не мог просить о помощи слабосильного отца, как это пишут русские историки.

Мы не станем более обсуждать древний текст, а вернемся к делам хана Кучума. Судя по некоторым сообщениям, он вывез много исламских ученых также из Казани^55-3. По описаниям русских, Кучум хан насильно подверг обряду обрезания многих сибирских язычников. Тот, кто оказывал сопротивление, предавался смерти^55-4. Сначала мне как-то не верилось, что такое могло быть, но подумав, я понял, в чем тут дело. Вполне возможно, что, не поняв сути новой религии, не разобравшись в глубинах ее философии, ревнители ислама весь свой пыл направили на выполнение чисто внешних признаков веры, видимо, убедив Кучума в своей правоте. Придавая обрезанию слишком большое значение, исламские теологи причинили исламскому миру много зла. И не только в те годы, но и намного раньше. В 986 году по хиджре булгарские ученые были у киевского князя Владимира, желая приобщить его к исламу, поскольку русские в то время еще оставались язычниками. Владимир спросил: "В чем суть вашей веры?" Ученые отвечали: "Мы верим в одного Аллаха. Мухаммед велит нам пройти обряд обрезания, не есть свинину, не пить водку"^55-5. Владимир, которому вначале понравился рай и райские гурии, услышав про обрезание и воздержание, потерял к исламу всякий интерес.

Булгарские ученые оказались плохими дипломатами да и в философии ислама разбирались слабо, потому и лишили один из самых многочисленных народов счастья приобщения к истинной вере. Если бы булгарские ученые сумели привлечь князя Владимира к исламу, вся Россия приняла бы тогда мусульманскую веру. Если бы это случилось, не пришлось бы читать в русских летописях столь тяжкие для нас слова: "Верой Кучума была вера проклятого Мухаммеда".

Как ни старался хан Кучум, ему все же не удалось приобщить к исламу все подвластные ему народы. В дальних от Искера землях, куда мусульманским ученым проникнуть не удалось, народы так и остались язычниками; даже некоторые племена татар на Иртыше. В устье Торы татары из племени "Аялы" до сих пор поклоняются идолам. Господин Миллер разговаривал с одним из беков того племени. Тот сообщил, что отец его и мать, и вообще все, кто живет в тех краях,- язычники. Даже в 1639 году (а может, в 1739?) татары, обитающие по берегам Ницы, оставались идолопоклонниками. Некоторые из татар, живущих между Тобольском и Демьянской почтовой станцией, а также большинство в Туринском уезде, оставались язычниками, пока не были крещены русскими вместе с остяками. Барабинские татары до последнего времени поклонялись идолам. Живущие далеко от Искера остяки и вогулы, помимо недоступности их селений, не могли быть приобщены к исламу из-за различия языков.

Некоторые русские историки рассказывают, будто бы остяки обратились к Кучуму с просьбой сохранить им прежнюю веру, поскольку кочевой образ жизни не позволяет выполнять требования шариата, и получили разрешение. Это не похоже на правду, потому что такой человек, как Кучум, отдавший распространению ислама так много сил, не позволил бы им. Это ясно, как день.

До принятия ислама все народы Сибири исповедовали шаманство^56-1 Независимо от разного уровня развития народов шаманская религия объединяла их. Татары и кыргызы языческого предводителя звали "кам"^56-2, тунгусы - "шаман", монголы и буряты - "бэ"^56-3.

Уважаемый Морад эфенде не допускает мысли, что тюркские племена могли исповедовать шаманскую религию, мол, в серьезных книгах такого нет. Однако он ошибается. В истории очень много примеров, подтверждающих, что среди древних тюрков шаманство было обычным явлением. Описаны и показаны идолы, которым они поклонялись. Желающие получить по этому поводу более обстоятельные сведения пусть обратятся к книге господина Радлова "Сибирские древности".

protatar.narod.ru/Kitaplar